Руководитель хореографического коллектива «Иверия», ставшего одной из визитных карточек города-курорта Анапа Эдуард Адамян в рубрике «Имя в культуре Анапы» рассказывает о своём пути в профессиональную хореографию, важности передачи подлинного смысла танца, особенностях грузинской хореографии, а также делится собственными методами воспитания детей в ценностях и культуре Кавказа.

Эдуард Арарадович Адамян родился 20 октября 1985 года в селе Кущи Цалкинского района Грузии.

В 2002 году окончил среднюю школу в Ставрополе.

В 2006 году окончил Ставропольский кооперативный техникум экономики, коммерции и права по специальности «эксперт по качеству продукции и потребительских товаров».

С 2001 года танцевал в народном ансамбле кавказского танца «Сиони» г. Ставрополя.

С 2012 года – основатель и руководитель народного ансамбля кавказского танца «Иверия» города-курорта Анапа.

Женат, воспитывает сына.

Народный ансамбль кавказского танца «Иверия» - обладатель Гран-при и лауреат множества краевых, всероссийских и международных конкурсов. Коллектив – участник всех крупнейших общегородских мероприятий.

- Эдуард Арарадович, «Иверия» знакома зрителю не только своими удивительными грузинскими танцами. Многие знают и об особом климате в коллективе, некоему духу ребят, дружескому отношению друг к другу. Расскажите, как Вы к этому пришли?

- Просто я транслирую ту культуру, воспитание и отношение к жизни, которое было заложено в меня моими родителями, бабушками и дедушками, и, наверное, всеми предками. Очень ценю это и при знакомстве заявляю детям и родителям, что в первую очередь мы работаем над поведением. Поведение человека, маленького или большого, - это его визитная карточка. Неважно, что ты говоришь, важно, что ты делаешь. Если ты опаздываешь, разговариваешь, допускаешь прийти на репетиции не в форме, то этим самым ты говоришь преподавателю и друзьям: я вас не уважаю.

Мы с ребятами не только танцуем. На репетиции, если подходит по теме занятия, мы много рассуждаем о культуре вообще, о том, в чём она проявляется, и как её передаёт народная хореография. Горжусь, что все мои дети в ансамбле знают и историю кавказских танцев, и их современные направления. Да, грузинские танцы занимают у нас около 80% репертуара, но о самобытной культуре народов Кавказа, об уважении к обычаям и ценностям других национальностей мои дети знают гораздо больше других.

- Почему своей специализацией Вы выбрали именно грузинские танцы?

- Для того, чтобы ответить на этот вопрос, я должен сделать небольшой исторический экскурс. Мои предки – армяне. В конце XIX века они переехали в Грузию из турецкого Эрзурума. Исторически этот район Грузии населяли армяне и понтийские греки, такое соотношение сохранилось и по сей день. А в те времена мой прадед Манук Адамян был первым во всём районе, кто окончил школу Нерсесяна в Тбилиси, да ещё и с отличием. Он создал и был первым директором школы в нашем селе. В дальнейшем написал несколько книг, большинство из которых хранятся в Тбилисском музее. А один фолиант, который был написан в Константинополе, я храню у себя дома. Она рукописная, на папирусе, и несколько страниц написано его рукой.

Прадед был не только образованным, но и очень религиозным, духовным. И это его отношение к бытию, природе, человечеству передалось всем потомкам. Иногда ловлю себя на мысли, что немного старомоден, патриархален, что ли. Придерживаюсь тех, старых, взглядов, молодёжь не всегда это понимает. Такое видение жизни передаю и детям. Кстати, никогда не говорю «ученики», для меня это только дети.

- А каким Вы были ребёнком? В какой среде росли?

- Село, где родился я и все мои ближайшие родственники, недаром называется Кущи. Оно находится в 90 км к западу от Тбилиси и в 20 км к западу от районного центра Цалки. Это удивительное место. Две тысячи метров над уровнем моря, гигантские деревья. У нашего села соединяются две реки: одна горная, студёная, вторая чуть теплее. Но даже летом обе настолько холодные, что в воду было не зайти. Зато в месте их слияния живут аисты. Огромные чёрно-белые птицы, по поверьям приносящие детей и счастье.

Внуков и правнуков у моего знаменитого деда было немало. Только в моём поколении нас было 27 детей. У моего отца в Кущи жили четыре сестры и брат. У мамы – три сестры и брат. Такой огромной семьёй мы очень дружили и дорожили друг другом. Сейчас я понимаю, что, когда в человека вложено столько любви и уважения, начиная от природы и заканчивая родительским теплом, это всё отражается в будущем.

А тогда я просто радовался жизни. Тем более, все в семье были очень творческие. Моя мама – Тамара – пела народные песни, они с соседями часто устраивали песенные переклички. Их называли «гусаны». Это древнеиранское слово означает «народный певец и актёр». В мамином родном селе родился самый знаменитый гусан Арменак Маркосян, армянский ашуг. Он был одним из последних представителей классического гусанского искусства, автор многих песен, популярных в народе. Все его знают по псевдониму – гусан Аваси. А у нас в доме сохранилась целая тетрадка с его песнями и стихами.

Мы ещё маленькими понимали, что живём не просто в армяно-греческом районе Грузии, а на древнейшей земле – Колхиде, колыбели всей Кавказской культуры. Мистики добавляло и то, что рядом с нашим селом были курганы. В советское время их разбирали. Рост захороненных там людей достигал двух с половиной метров. Значит, когда-то на этой земле могла существовать и иная цивилизация.

Конечно же, все эти открытия, тесная связь с ближайшими предками, интерес к истории своего рода наложили отпечаток на моё восприятие предназначения человека на Земле. Я всегда много об этом размышлял и понял, что, уходя из жизни, кроме чести и достоинства человек ничего с собой не уносит. Что твоё доброе имя живёт в твоих потомках.

Знаете, у нас принято спрашивать у ребёнка не «как тебя зовут», а «кто твой отец». Для меня слово отца – его зовут Арарат - неоспоримо, слово старшего – закон. Даже когда я был внутренне с отцом не согласен, по прошествии времени понимал, насколько он был прав. И сейчас делаю всё, чтобы мой сын был так же защищён моим честным именем, а в дальнейшем берёг своё.

- Какие традиции, кроме почитания старших, Вы соблюдаете?

- Мне не нравится слово «традиция». Большинство их соблюдают чисто внешне. В итоге исконные правила превратились в фальшь, показуху. То, что я соблюдаю, или даже нет – чем живу, - это сущность человека, что-то божественное, которое существует глубоко внутри и несёт в тебе частицу предков. Потому считаю важным доносить это до своих детей. Тогда и для них такое мироощущение станет натурой и сущностью.

- Вы навещаете своё родное село в Грузии?

- Обязательно. Тем более, что из всех многочисленных внуков бабушка оставила родовой дом именно мне. Ей сейчас 80 лет, живёт в Греции у своей дочери. Кстати, решение бабушки передать дом по наследству мне всеми родственниками было принято на «Ура!». На Кавказе никогда не перечат решению старших. Если она так решила, значит это правильно, и все были рады.

Сейчас в Кущи живут около 120 семей. Есть школа, с односельчанами мы создали группу, в ней около ста относительно молодых людей. Поддерживаем село каждый чем может. Кому-то нужна личная помощь, кто-то заболел, кто-то остался одиноким в старости. Собираем деньги, отправляем их, помогаем.

- И всё же это в основном армянское село. Откуда же взялась такая любовь к грузинской культуре?

- В конце 90-х отец решил, что из Грузии надо уезжать. Тогда национальная и политическая обстановка уже была накалённой. Родители переехали сначала в печально известную станицу Кущёвскую. А потом – в Ставрополье, там уже жило немало наших родственников. Это тоже семейное: мы дорожим своим родом и стараемся быть одним целым, как пальцы на руках. Понимаем, что чем нас больше, тем лучше.

В Ставрополе в 2002 году я закончил школу. Однажды, ещё будучи школьником, на концерте в городском парке увидел, как мужчина танцует грузинские танцы. Такой атмосферы на сцене я не ощущал никогда. В груди как будто перемкнуло, понял, что это моё, немедленно захотелось узнать, заниматься этим. Мне повезло попасть в группу к грузинскому преподавателю Рамазу Ушанговичу Гвиниашвили. Он танцевал в Государственном ансамбле народного танца Грузии, потом переехал в Ставрополье, устроился работать по специальности, электриком, и создал коллектив грузинского танца «Сиони» при Ставропольском кооперативном техникуме экономики, коммерции и права. Этот техникум я потом и закончил.

Могу сказать, что именно этот человек дал мне всё. Он был не только талантливым, а ещё очень верующим. И доносил до нас, учеников, настоящие глубины танца. Благодаря ему мы твёрдо усвоили: в каждом народном танце есть сакральный смысл. Его глазами мы смотрели на танец совсем с других ракурсов, понимали и чувствовали его. С тех пор я чётко придерживаюсь правила: даже если движение красивое и нравится зрителю, но не несёт внутреннего смысла, в танце его не будет. Всегда соблюдаю истинные каноны.

- Когда Вы решили сделать хореографию своей профессией?

- После окончания техникума меня пригласили на работу в Государственный региональный центр стандартизации, метрологии и испытаний Ставропольского края. Но спустя время понял, что это не моё. Душа просила танца. Хотя друзья и знакомые хором убеждали: «зачем эти танцы, работай по профессии», отец выслушал и сказал: «Не слушай никого, выбирай то, что ты любишь». За то, что отец меня отпустил и дал право выбора, я очень ему благодарен. Тогда он объяснил, что увидел меня счастливым, и понял, что танцы – это и есть моё счастье. Он всегда меня хорошо понимал.

Однажды, когда я был совсем юным, отец сказал: «Если возьмёшься за что-то, потом не ропщи, что согласился. Взялся – делай это достойно и правильно». Но в случае с танцами мне и напоминать этого и не надо было, хореографией занимался после учёбы и секции по вольной борьбе по 6-7 часов каждый день, до самой ночи. Танцы забирали всё моё сердце. Понимал, что этим дышу, люблю, этого хочу. Но до последнего не планировал, что танцы станут моей профессией.

А тогда вместе с коллективом «Сиони» каждое лето мы выезжали на Черноморское побережье к друзьям и знакомым. Работали в санаториях, кафе, выступали на открытых площадках. О нас быстро узнали, стали приглашать на свадьбы и семейные торжества. И однажды моя землячка из Грузии, Оксана Папова, предложила приехать в Анапу и открыть здесь танцевальную студию. Долго думал. Но решился. Приехали вдвоём с приятелем.

Спустя пару лет каждый из нас пошёл своим путём. А я в 2012 году создал в ДК Станицы Анапской народный ансамбль кавказского танца «Иверия». Поначалу было нелегко, но очень поддержала в те годы директор Дома культуры Нина Евгеньевна Хижняк. Благодарен и директору школы № 11 в Супсехе Светлане Николаевне Амариной: с самого начала мы занимались на их площадях. Репетировали и тренировались много, себя не жалели. Бывало, что за занятие менял 3-4 футболки, оттачивал движения и сам, и с детьми, хотел безупречности во всём. Девочек подхватила моя воспитанница, один из самых надёжных людей в моей жизни Инга Комоевна Янгулова, сейчас она второй педагог в «Иверии». А я вкладывал в постановки все свои силы и идеи, которые копил долгие месяцы. Через год у меня был сильный танцевальный коллектив.

И когда мы выступили впервые, люди начали смотреть на меня по-другому. Сразу посыпались предложения. И от местных бизнесменов, и от владельцев частных подворий всего Краснодарского края. На одной из стилизованных этнических площадок в Крымском районе мы поставили настоящее грузинское театрализованное шоу на сорок минут собственными силами! Горжусь и тем, что из всех народных хореографических коллективов Анапы только мы сделали концерт на Летней эстраде совместно с певцом. Поехали на конкурс – и в первый же год взяли Гран-при. С тех пор с любого конкурса привозим как минимум лауреата I степени, Гран-при в нашей «копилке достижений» уже несколько.

- Всегда первым быть непросто. Как относитесь к конкуренции?

- Знаю лично и учу своих детей, что соперник и конкурент для себя – это ты сам. Лучшее достижение – стать сегодня лучше, чем вчера. Если ты стремишься к этому, тогда точно получится всё, каким бы делом ни занимался. К тому же всегда помню, что у меня есть ответственность перед теми, кто на меня смотрит. Смотрит не просто так, а с желанием увидеть мои знания, быть таким как я. Это всегда чувствуется. И значит, я должен в полной мере дать им это в лучшем качестве.

- Какими постановками Вы больше все гордитесь?

- Наверное, не могу выделить ни одной. Горжусь всеми. Потому что в каждом танце – моя душа. На протяжении этих семи лет, что существует ансамбль, я несколько раз менял постановки одного и того же танца, иногда радикально. Я ведь тоже расту, взгляды на хореографию меняются (сейчас говорю не только о движениях). И обогащаю в танце всё, начиная с рисунка и замысла. Как никогда начинаю понимать, что очень много знаю и понимаю именно в кавказской культуре. Если народная хореография в целом не сильно отличается друг от друга, то постановка танца и мироощущение на Кавказе совсем другое.

Очень много сил и времени вкладываю в правильное развитие моего коллектива и изучение самобытности танцев, которые мы исполняем. Под словом «правильно» я имею в виду принцип: исконное народное творчество должно проявляться и развиваться в современном мире таким, каким оно и было 1000 лет назад. На нашей совести показать миру, как танцевал народ, какие деяния и помыслы он воспевал в танцах, какой дух он нёс. Да, исключения есть, но в угоду зрителю мы не должны придумывать несуществующее, умышленно упрощать, по моде переделывать костюмы, движения, музыку, характер танца. Мы же не дорисовываем картины классиков. Так и здесь.

Детям всегда привожу один и тот же пример. «Представьте, что вы поехали танцевать кавказские танцы туда, где не знают и не ведают о нашей культуре. И если костюм не будет соответствовать канонам, если мужчина не продемонстрирует силу духа, отвагу, смелость, темперамент, а девушка не покажет свою неприступность, грацию и скромность, что подумает зритель об этом народе, какие он выводы сделает?»

Всегда помню, что от начала до конца в танце должен быть смысл. Даже если зритель этого не понимает. Хоть в чистом поле, хоть в концертном зале Москвы артист должен донести зрителю информацию о том, что он хочет сказать. Тем более, если речь идёт о грузинских танцах. Это своего рода хореографическая публицистика. Редкая по силе воздействия. Недаром В 2001 году ЮНЕСКО признало грузинский фольклор частью мирового нематериального культурного наследия. И я стараюсь, чтобы исполнение танцев моим коллективом этому соответствовало.

Я всегда выступаю за продвижение, стремлюсь к новым знаниям. Но стараюсь получать информацию только от профессионалов. Например, одним из первых привёз в Россию мастер-класс хореографа Иркалия Чапандзе, который много лет танцевал в национальном балете Грузии Сухишвили. Он жил в Анапе и преподавал нам целый месяц. Сразу оценил качественную подготовку коллектива, причём, как малышей, так и самых старших.

Целых три месяца жил в Анапе и преподавал у нас известный грузинский артист Леван Хечиашвили. Выпускник Государственного университета театра и кино им. Шота Руставели, он танцевал в крупнейших профессиональных коллективах Грузии – «Рустави», «Имеди», «Сеу», «Картвелло», преподавал в Тбилиси в детском ансамбле танца «Имеди», имел собственную хореографическую студию в городе Гори. В Грузии его знают как одного из постановщиков тематического театрализованного концерта грузинского танца «Сказка», которая вошла в историю культуры страны.

За время своей творческой командировки Леван поставил изысканный осетинский танец «Симд», танец грузинских царей Давлури. Внёс значительную лепту в постановку мощного и стремительного Казбегури, жизнерадостного танца уличных торговцев Кинтоури. Обогатил новыми движениями наш хевсурский танец, полный дерзости, гордости и драмы. Почти все сложные мужские трюки с мечами и саблями в «Иверии» - тоже его заслуга. На репетициях парни просто в рот ему смотрели, так он умел и увлечь, и научить.

Но, конечно же, как я и замышлял с самого начала, только на грузинских танцах не зацикливаюсь. Летом 2019 года в гостях у «Иверии» были руководители чеченского ансамбля «Заманхо» Ренат и Хеда Цакаевы. За полтора часа поставили половину танца. Потому что дети были готовы.

В этом, кстати, мой извечный спор с родителями, которые поскорее хотят, чтобы ребёнок вышел на сцену. Но убеждаю их, что обязательно сначала должна быть танцевальная база. Причём и классическая, и народная. Тогда любое движение ложится сразу как нужно. Скажу так – 50 процентов успеха зависит от ребенка. Это его старание, внимание, любовь к делу. А 50 процентов - от преподавателей. Дети разные, и каждому нужно своё время, но определённо знаю одно: хорошо танцевать может научиться любой ребёнок. Причём, часто, благодаря упорству, дети, которым танец давался нелегко, в дальнейшем становятся лучшими.

Добавлю ещё, что стараюсь обогащать наш репертуар и другими танцами Кавказа. К примеру, убыхский танец поставил потому, что исторически на анапской земле после греков жили адыги – убыхи. Иногда на фестивалях наблюдаю за коллективами, и многое хочется поставить так же и лучше. В мыслях и казачий поставить, и много других. Но на всё нужно время.

- Как дети относятся к тому, что исполняют грузинские танцы?

- Сначала грузинские танцы не воспринимали. Им хотелось чего-то северокавказского, наподобие лезгинки. Но я много рассказывал им (и даже ввёл такие уроки в обязательную программу обучения!), что грузинская хореография отличается тем, что она многогранна, а все танцы абсолютно разные. Рассказал им о национальном балете Сухишвили, они увидели, что танцы там современные, нестандартные. И самое главное – в каждом танце есть душа, оттого они на порядок выше.

- Задумываете ли новые постановки?

- Помимо чеченского танца, который почти готов, вспомним осетинский. Его танцевал первый состав. В планах - привести в Анапу на мастер-класс заслуженного артиста России и народного артиста Северной Осетии Нодара Плиева. Он родился в Боржомском районе Грузии, в разное время был солистом Государственных ансамблей народного танца «Симд» (Южная Осетия), «Алан» (Северная Осетия). Долго работал артистом балета Сухишвили. Сейчас Нодару Артёмовичу 71 год, а он до сих пор танцует на пальцах.

Это абсолютно живой, яркий и харизматичный человек. Точно знаю, что он заразит своей любовью к танцу моих детей. В интернете принципиально никаких танцев не смотрю. Хочу, чтобы детям показали правильно, из первых рук. Мне важна исконность танца, чтобы ставил человек, который по-настоящему знает и годами в этом находится.

Вынашиваю постановку кабардинского танца «Исламей». Это красивый парный танец. Сейчас собираю материал. Но особых планов нет. Иногда осеняет просто так, что-то вижу на фестивалях.

Знаю одно: надо постоянно возвращаться к изучению народных танцев, во всём проверять себя. Живописец, как бы ни был совершенен в своём искусстве, как бы далеко не уносила его фантазия от реальной жизни, берёт краски и идёт в лес, в поля, на берег моря. Так и мы, те кто создаёт танцы, чтобы не утратить связь с жизнью, должны непременно оглядываться на жизнь народа.

Сейчас, «благодаря» всеобщей популяризации и глобализации многие народные танцы просто исчезают. Собирание и изучение танцевального наследия – это одна из моих неотложных задач. Ведь только глубокое познание народного танцевального наследия может, с одной стороны, развивать искусство народного танца, а, с другой стороны, выявлять то ценное, что вкладывает каждый народ через хореографию в мировую культуру.

- А у детей коллектива есть любимые танцы?

- Интересно, что вкусы детей и зрителей тут совпадают. И те, и другие любят северокавказские постановки. Очень нравится Аджарский, Казбегури и горский Мтиулури. Зрители с этих танцев нас всегда провожают долгими овациями. Думаю, всё потому, что постановки это наиболее ярко передают темперамент и самобытность народа.

- Знаю, что «Иверия» - один из немногих коллективов, кто проводит много совместного времени и на репетициях, и на отдыхе – в походах, на море, в аквапарке. Что в себе несёт эта традиция?

- На репетициях у нас всё очень строго, детям общаться некогда. Но ансамбль, может и громко сказано, - это семья. Большинство детей и родителей познакомились и начали дружить вне танцев. А когда мы выезжаем в походы и аквапарки, это ещё больше нас сближает. Родитель - это тоже в какой-то степени ученик. Когда поддерживаешь отношения со мамами и папами, то получается тандем, узнаёшь особенности семьи, находишь точки понимания. И работать в коллективе легче. От общих совместных дел, интересов, общения и создаётся душа коллектива. Думаю, иначе бы и танцев у нас настоящих не получилось, была бы просто картинка.

Знаете, как приятно встречать сейчас тех, кто занимался когда-то! Мы со всеми остались друзьями и близкими людьми. Кто женится, всегда зовут на свадьбу. Иногда просто предлагают посидеть с ними, что-то обсудить, зовут в гости. Сейчас они, может быть, и не понимают, насколько мне это важно. А через годы будут делиться той любовью, что я давал, со своими детьми. Наверное, в этом и есть сакральный смысл всей нашей жизни.